Военачальник хочет вечности - Страница 3

— Спускайся оттуда и подойди ближе, — скомандовал он. Его голос был низким, с русским акцентом. Аристократичный. Так говорили люди, занимавшие положение в обществе.

— А если не спущусь, что тогда? Кинешь меня в темницу или запрешь в камере?

— Я могу освободить тебя.

Она оказалась у решеток камеры раньше, чем он успел отвести взгляд от окна. Отвисла ли его квадратная челюсть, хотя бы на самую малость? Мист пыталась услышать его учащенное сердцебиение, но так ничего и не последовало, лишь тишина, и, ни единого звука, ни одного удара. Так, значит, вампир еще одинок? Его глаза не были окрашены кроваво-красным, что, обычно, говорило о необузданной жажде крови. А, значит, он никогда не пил никого досуха, не лишал жизни, поддавшись голоду, а, следовательно, он совсем отказывается пить кровь из кого-либо?

Обычно, при виде Мист, ключ сразу оказался бы в замке, но когда вампир увидел ее лицо вблизи, то замешкался. Его губы слегка приоткрылись, и Мист увидела клыки. Ничего удивительного, что они выглядели сексуально — не сильно заметные, но все же намного длиннее, чем клыки у людей.

Когда она заметила небольшой, но восхитительный шрам, проходящий вдоль его рта, где-то снаружи ударила молния. Вампир не дрогнул от грохота и даже взгляда не бросил в ту сторону, он был слишком занят, разглядывая ее.

Мист привлекали шрамы, как и любые другие доказательства боли. Она считала, что боль ковала силу, а сила, в свою очередь, порождала электричество. И все это воплотилось для нее в этом вампире.

Возможно, под густыми прядями волос, у него даже не было глаза.

Она с трудом сдержала гортанный рык, когда протянула руку, чтобы зачесать его волосы назад. Но он оказался быстрее, успев перехватить ее движение. Существо зазывающе поманило его пальчиком, и спустя мгновение, он отпустил ее руку, тем самым, позволяя коснуться его. Когда она провела рукой по его волосам, откинув их назад, ее взору открылось суровое, мужественное лицо с резкими чертами, покрытое песком и пеплом сражения.

У него все же были оба глаза, и они полыхали как расплавленное серебро с бронзовым отливом.

Когда она, наконец, убрала руку, он нахмурился, сбитый с толку. Возможно, его смутил ее явный интерес, а может и вид ее пальчиков, маняще постукивающих о прутья решетки, в то время, как ее взгляд ни на миг не отрывался от его рта. Она была удивлена тем, насколько чувственно это оказалось, тем более, что вампир мог воспользоваться ситуацией, чтобы навредить ей.

Вот уже тысячелетие она носила эту золотую цепочку на талии, и она никогда не казалось такой непомерно тяжелой, как сейчас.

— Кто ты? — спросил он невероятно приятным низким голосом. И в этот момент, она поняла, что его акцент был не русским, а скорее имел эстонские корни.

Ее смутил его вопрос, но вместо ответа, она убрала назад волосы и показала ему остроконечные ушки. — Будут предположения? — Слегка приоткрыв рот, она постучала языком по небольшим скрытым клыкам. Безрезультатно.

Очевидно, дошедшие до нее слухи оказались правдой. Он был предводителем этой армии, вероятнее всего генералом, но понятия не имел, что она была его заклятым врагом. Наверняка, он решит, что она фея или нимфа. По правде, она предпочла бы быть феей, ибо при мысли быть принятой за одну из этих маленьких шлюшек, ее прямо передергивало…

Покачав головой, она подумала, что до тех пор, пока он не знает, что она Валькирия, ее вполне устраивает такое положение дел.

Для Мист и ее сестер, убить ничего неподозревающих Вампиров, Обуздавших жажду, было бы намного проще. Даже слишком просто. Словно быть своим собственным тайным Сантой на Рождество.

Мист только что, на собственном опыте, убедилась в правдивости сплетен, витающих в Ллоре. Эта Орда, действительно, не могла отличить голову от задницы.

* * *

— Кто ты? — Николай Рос еще раз потребовал ответа, удивляясь тому, что его голос звучал на удивление спокойно.

Когда он увидел ее на свету, то мог поклясться, что с его уст слетел ошеломленный вздох, вот только, такое могло произойти лишь в том случае, если бы его раса вообще могла дышать. Ибо то, насколько красивой она казалась с расстояния, было лишь бледным очертанием того, какой невероятно прекрасной она предстала сейчас. И, что хуже всего, его влекло к ней.

Она ожидала, что он узнает ее расу, но он мог сказать наверняка лишь две вещи: она — не человек, и он не имел ни малейшего понятия, кем она могла быть. Ее уши говорили о том, что она — фея, но ее маленькие клыки не вписывались в картину.

— Освободи меня, — сказало Существо. Ее кожа казалась безупречной, губы нежно-розового цвета, а волосы, словно огонь. Когда она метнула в него взгляд, он увидел, что ее глаза были невозможно зеленого цвета.

Что-то в том, как она держала брусья решетки, было очень соблазнительным и непристойным. Все в ней казалось таковым, каждая мелочь…

— Присягни на верность моему королю, и я освобожу тебя.

— Я не могу этого сделать. К тому же, ты не имеешь никакого права держать меня здесь.

Его брат Мёрдок появился у входа. Увидев находку Николая, он приподнял брови, но, пробормотав на эстонском «Милостивый Боже», пошел дальше. Так почему же Рос не может сделать тоже самое?

— Как тебя зовут? — Обычно его вопросы не оставались без ответов.

Существо снова плавно провело рукой по брусьям решетки. — А как ты хочешь, чтобы меня звали?

В ответ он бросил сердитый взгляд. — Ты вампир?

— Вроде нет, насколько мне известно. — Ее голос звучал чувственно. Он не мог определить акцент, но он был протяжным, сладким, как мед.